Конечная цель нашей поездки оказалась мне знакома — по прежнему посещению Бахрии. Салех привез нас в филиал своей гостиницы. Небольшой участок пустыни рядом с садом огорожен плетенным из тростника забором. Внутри — островерхие бунгало, тоже из тростника. В каждом — по две кровати. На звук машины выходит молодой парень — сотрудник Салеха. Поприветствовав нас, он бросает два матраса возле каменного очага, разводит огонь. Набирает воды в прокопченный чайник из маленького источника, рядом с крайним бунгало. Быстро вскипятив воду, заваривает крепкий чай и добавляет в него свежей мяты. Мы сидим на матрасах, прихлебывая из маленьких стаканчиков горячий, с каким-то особым привкусом чай — вода в источнике оказалась минеральной — и наблюдаем, как за бунгало заходит солнце.
Постояльцев в гостинице не видно.
— Кто же ночует здесь у тебя? — спрашиваю Салеха.
— О, мы организуем такие пустынные сафари! — отвечает он. — По всем оазисам, на «джипах». За такое удовольствие берем по шестьдесят долларов в день. Чаще всего бывают немцы, — добавляет он.
Так что мое предположение о происхождении названия гостиницы подтвердилось.
Но бунгало — не просто экзотика. Место для них выбрано с умыслом. Рядом, возле засаженного эвкалиптами проселка, — целительный источник. В выложенный камнем прямоугольный бассейн бежит из трубы минеральная вода. Переодеваемся за кустами — и в бассейн. Поначалу вода кажется горячей: температура — плюс 35 градусов. Но скоро привыкаешь. Тело приобретает необычайную легкость, кожа становится шелковистой. Сквозь ветви эвкалиптов на наше омовение смотрит полная, яркая луна. Ощущение после купания — как в той сказке: будто помолодел лет на десять.
Вылезать из бассейна не хочется — холодно. Но надо. Быстро одеваемся и бежим к очагу. Подбрасываем в затухающий огонь сухие ветки хвойной казуарины — и он вспыхивает вновь. Вот это другое дело. В пустыне суточные перепады температуры довольно ощутимы, так что без костра нам пришлось бы туго.
Языки пламени бросают неровный свет то на сидящего поодаль Салеха, то на его старенькую машину, то на ближайшее бунгало. На душе наступает какое-то особое умиротворение. Может, это от купания в теплой минеральной воде? Но и без купания пустыня чарует. «Именно в пустыне вы чувствуете особую близость к Богу, — писал в своей книге «Оазисы Египта» Ахмед Фахри. — Именно в пустыне вы ощущаете настоятельную потребность познать себя, испытать свое терпение и свою способность преодолевать трудности. Именно здесь вы вкушаете удовольствие победы. Именно в пустыне воздух кажется особенно чистым, а вода — необычайно вкусной, в ее тиши ваши мысли всегда возвышенны, а ваше сердце полно всепрощения».
— Ну что, поедем? — говорит Салех.
Мы нехотя поднимаемся с матрасов… И вот уже допотопная «тойота» вновь ревет, набирая скорость на песчаном проселке, а островерхие крыши бунгало растворяются в темноте.