Но будущее страны делается в Йоханнесбурге — «горячем» городе. Уличная толчея, неразбериха, но и у нее есть свое расписание. В 8 утра красные двуэтажные автобусы заполняются до отказа черной волной. Белые не пользуются общественным транспортом, закон в этом вопросе не изменился. В 17 часов — пробки на дорогах. В 18 — город пустеет, с субботы до понедельника здесь безлюдно, как в Гоби. Куда делась толпа людей? Она в Соуэто.
«Чарли, местный житель, ведет машину, если б не он, мы бы еще спали, — рассказывает Виолен Бине. — Саут Уэстернтауншип — два миллиона жителей, самая большая черная агломерация в ЮАР. У нас нет нити Ариадны, и мы блуждаем в этом лабиринте улиц, безуспешно пытаясь сориентироваться. Чарли, как всегда, весел, разговорчив, с удовольствием показывает нам свой город. Вот его дом: два павильончика, садик в центральном районе. Его кафе работает только днем — имеет лицензию на алкоголь, а вообще бары здесь запрещены. И весь город у него в приятелях.
Его подруга, молоденькая немка, с которой он познакомился в Йоханнесбурге, стоила журналистам приключения, достойного Хичкока.
Сцена первая: сад, Чарли, все пьют кофе. Черная «пантера» с прекрасной фигурой выскакивает из зарослей колючек — это жена Чарли. Недолго разбираясь, всаживает ему под лопатку длинный кухонный нож. Мы в шоке.
Сцена вторая: журналисты переносят раненого в машину. Поражаемся его хладнокровию. «Да я привык, — выдавливает он, — на прошлой неделе она переколотила все в доме». Новое появление «пантеры» — на сей раз она вооружена здоровым булыжником. Но машина уже отъезжает.
Сцена третья: госпиталь скорой помощи Барагвана. Строгая медицинская сестра, вся в белом, рассказывает нам: «Каждую неделю в Соуэто убивают человек тридцать. Особенно много случаев насилия в воскресенье вечером, после последнего стаканчика…»
Сцена четвертая: Чарли увозят в операционную. Нас успокоили — сердце не задето. И все это минут за двадцать, не больше…»
… Мораль всех этих историй они узнают вечером того же дня. Прощальный ужин французы провели в обществе очаровательных южноафриканцев. Одна из них — Мери Скотт, ей 30 лет. О себе она рас — сказывала открыто:
— Я пыталась уехать отсюда, бросить ферму. Три года мучилась, пыталась обосноваться во Франции, Англии. Но мне не хватало моих близких, моей страны. И я вернулась. Черные меня теперь не принимают. А жизнь среди белых скучна.
По материалам журнала «Grands reportages» подготовила Н.М. Алиничева